Одри Уотерс, основатель HackEducation, cамого авторитетного в мире edtech-блога, один из самых злостных критиков и самых ярых пропагандистов применения технологий в школьном и высшем образовании.

О технологиях за стеклом, гуманной адаптивности и бихевиористском подходе в видеоиграх

В американских школах реально так хорошо обстоят дела с образовательными технологиями, как можно подумать?

Такое встречается. Это интересно — люди пытаются компьютеризировать школы уже не один десяток лет, но довольно безуспешно. Даже если школы закупают компьютеры, учителя, как правило, ими не пользуются. В лучшем случае их помещают в лабораторию, и учеников учат по ним печатать. Но технологии становятся дешевле, вызывают интерес у многих людей, поэтому школы стали закупать iPad. Сейчас, судя по всему, в США пытаются ввести стандартизированные компьютерные тестирования. Это чушь! По-моему, явно не то, для чего у каждого ребенка должен быть компьютер. Я хотела бы, чтобы у каждого ребенка был компьютер для выхода в сеть, для использования новых технологий. Я не хочу, чтобы у них были компьютеры только для того, чтобы их могли тестировать. Сейчас многие это понимают, и мы все чаще наблюдаем естественное распространение технологий: у многих детей есть если и не компьютер, то мобильный телефон, и все чаще это смартфоны. Становится все труднее спорить с тем, что компьютеры — это то, о чем должен знать каждый. Двадцать-тридцать лет назад технологиями пользовались ученые, программисты, люди этой индустрии, а сегодня все. Теперь сложнее сказать, что детям это не нужно.

В лучшем случае компьютеры помещают в лабораторию, и учеников учат по ним печатать.

Как вы считаете, за кем будущее, за iPad или Chromebook?

Я фанат ноутбуков. Я считаю, что iPad — это ущербный девайс: на нем невозможно ничего делать, приходится жить в экосистеме Apple, можно скачивать только приложения в iTunes, сложно печатать, нельзя создавать новые программы. Разумеется, можно снимать фильмы, фотографировать и записывать свой голос, но возможности ограничены, дети не могут экспериментировать, играть и создать на нем что-то свое. У Chromebook есть клавиатура, что, по-моему, делает его более функциональным, чем iPad. И они сконцентрированы на сети, что мне нравится — я предпочитаю онлайн-приложения офлайн-приложениям. Но Chromebook я тоже считаю ограниченным девайсом. Я слышала, что в некоторых школах их взламывают и устанавливают на них Linux, чтобы можно было загрузить другие программы, например, Minecraft. В общем, ни Chromebook, ни iPad не удовлетворяют полностью. Нужно, чтобы дети умели сами изобретать технологии, а не просто использовали технологии, чтобы быстрее печатать письменные работы.

Насколько открыты школы в Америке для стартапов? Можно ли просто прийти в школу и спросить у учителей и учеников, что им нравится, показать и дать попробовать какой-то контент или сервис? В России для этого вам придется прорваться через охрану.

Вообще это трудно. Некоторые города пытаются экспериментировать на системном уровне, чтобы у стартапов появилась возможность более тесно сотрудничать со школами. Мне кажется, нежелание школ оправдано, у нас довольно длинная история применения технологий, у многих был неудачный опыт: им продавали продукты, которые не работают, компании, с которыми они сотрудничали, переставали существовать. Школы не хотят этим заниматься, особенно если это воспринимается как некий эксперимент по использованию «случайной» аудитории для рыночных исследований и создания продукта. Трудно найти баланс между школой, которая готова заниматься инновациями, и компаниями, которые уважительно относятся к школьной культуре, а не занимают эксплуататорскую позицию (то есть, образовательная польза для них более важна, чем получение денег от этих взаимоотношений).

Одри Уотерс

Но за это время появилась позиция некоторого посредника, который управляет этим процессом — я сейчас об IT-руководителях. Кстати, такая должность теперь есть в каждой школе или это пока актуально лишь для самых продвинутых?

В некоторых школах технический персонал — действительно технический персонал: занимается розетками, беспроводными сетями, обновлением программного обеспечения. Некоторые из них имеют больше отношения к учебному плану — проверяют, чтобы используемые технологии соответствовали нуждам учителей и учеников для работы на уроках. Классический IT-специалист без опыта преподавания не годится для того, чтобы принимать педагогические решения об инструментах. А у человека, отвечающего за учебный план, может не быть навыков, необходимых для принятия мудрых решений в области технологий.

Думаю, это зависит от человека. А у вас существует проблема преподавателей cтаршего поколения, которые не принимают технологии? Что с ними делать?

Вот что забавно: всегда считалось, что если люди, выросшие на технологиях, станут учителями, они будут использовать компьютеры на уроках. Но этого не произошло. Те, кто пережил восторги по поводу технологий в 1970-1980-х, гораздо больше интересуются технологиями, чем 25-летние учителя, которые используют технологии только когда им нужно писать работы. Эта группа, назовем ее «молодые учителя», менее инновационна. Иногда я думаю, что дело в возрасте. Но вообще это имеет отношение к тому, что, по-вашему, можно сделать при помощи технологий.

Мне кажется, это задача руководства школы: создать в школе такую культуру, в которой технологии не навязываются, а дают большие возможности для того, чтобы делать замечательные вещи. Нужно добиваться, чтобы в вашей школе к технологиям относились не только как к инструменту для создания сводных табличек с данными, к канцелярской работе. Нужно предоставить учителям инструменты, которые соответствуют их потребностям. Директор должен сделать школу местом, где учителя и ученики могут экспериментировать с технологиями по-крупному, а не просто использовать их ради эффективности.

Нужно добиваться, чтобы в вашей школе к технологиям относились не только как к инструменту для создания сводных табличек с данными.

Говоря технологиях, какие в этом году будут основные тенденции?

В меня надежду о будущем технологий в образовании вселяет движение «Сделай Сам» (Maker Movement). Не уверена, что в России об этом слышали. Это что-то вроде возрождения хобби, когда люди делают что-то своими руками, а теперь и с помощью компьютеров. То, чем занимается знаковый проект DIY. Можно делать исследования, учиться на проектах. Это особенно актуально сейчас, потому что инструменты для такой работы становятся дешевле. Например, с помощью Raspberry Pi и Makey Makey можно делать удивительные вещи, и даже не нужны схемы. Не нужно застревать в подробностях. И это по-настоящему мощные и недорогие инструменты. Можно экспериментировать и делать забавные вещи с технологиями прямо в классе.

А что будет в адаптивном обучении, больших данных, увидим ли мы в следующем году какие-то изменения в педагогических концепциях? как они изменят концепцию обучения? Так ли адаптивны те платформы, которые заявляют себя таковыми?

Нет. Моя образовательная философия такова: я хочу, чтобы в центре всего был мой ученик. Я хочу, чтобы дети учились исследовать и изучать то, что им хочется. И в интеллектуальном плане, и физически были способны создавать то, что им нравится. А адаптивное обучение заключается в следующем: все понятия в учебнике вам преподаются в таком порядке, чтобы вы эффективно его усваивали. По мне, это не свобода, и это не здорово. Это просто преподавание учебника — глава 1, глава 2, глава 3. Может быть, вы хорошо справились с 1-й главой, а потом с 3-й.

То есть вы допускаете, что это может работать, но вам просто не нравится сама идея?

Да. Вокруг этой технологии просто маркетинговый ажиотаж. Что касается больших данных, в нашем распоряжении есть цифры, на основе которых мы можем делать по-настоящему интересные наблюдения. Я верю в научный метод. Вы выдвигаете гипотезу, собираете данные, проводите эксперимент, разбираетесь в том, что происходит. Большие данные могут сообщить нам какие-то вещи, подтвердить что-то, что мы знали или обратить внимание на то, чего мы не знали. Но я не думаю, что это поможет сделать для каждого ученика персональный план обучения. Это мелко.

Вы о подобных вещах много пишете в своем блоге. Как на это реагируют Ваши коллеги? Положительно?

Не очень. Я отключила в своем блоге комментарии после пары постов, потому что люди вели себя отвратительно. Вообще нелегко женщине заниматься технологиями.

Какая история у Hack Education? Вы одна его делаете?

Да, я сама. Я принимаю пожертвования на сайте. Но делаю все сама.

А нужно ли в школе учить как вести блоги?

Конечно. Дело не только в журналистике, одна из всё более важных вещей — помочь детям понять и контролировать свою цифровую индивидуальность. Работы, проекты, над которыми они работают в школе и в свободное время, их блоги, посты в социальных сетях — нужно объяснять, что это значит. Чтобы они могли участвовать в онлайн-жизни не только как ученик, потенциальный сотрудник или абитуриент. Нужно объяснить, что значит быть гражданином сети. Мы не даем им навыков ни технологических, ни практических, поэтому у них (или у нас) будет много проблем. Они останутся за бортом мощного поля, которым становится интернет. Интернет — это новая публичная сфера. Как и с улицей, важно объяснять людям, как участвовать в виртуальной общественной жизни, как правильно себя вести.

Нужно объяснить, что значит быть гражданином сети.

Возвращаясь к прогнозам, что вы думаете о партнерстве венчурного фонда NewSchools и Zynga? Они сейчас начинают работать со школами.

Это какой-то вопрос с подвохом?

Нет. А что не так?

Я люблю играть в видеоигры, я на них выросла. Но Zynga — это не то. Zynga следуют теории Скиннера. Беррес Фредерик Скиннер был педагогом-психологом, он работал в 1940-60-е годы и стал основоположником бихевиоризма. Он обучал крыс, голубей и детей. Для меня Zynga — технологическая версия бихевиоризма. Вы мгновенно получаете награду и фидбек, если правильно нажимаете (для голубей — если они клюют правильное зернышко, для крыс — если жмут своим носом правильную кнопку, а для детей — если они нажимают на нужную картинку в играх). Это не игры, это скорее реакция на систему поощрений. Мне кажется, что Zynga в образовании — это ужасно.

Но мы можем сказать, что они работают с мотивацией, у них есть техники и механика в играх, которые детям знакомы, и они могут почувствовать на кончиках пальцев, что могут научиться новым понятиям. Или нет?

Мне кажется, это не про Zynga. Вообще, у игр в образовании большие возможности — игры могут быть простором для развития фантазии, креативности. Некоторые игры больше, чем другие. Некоторые игры очень хорошо прописаны. В некоторых играх ты много всего делаешь, а в некоторых выбор очень ограничен. Я говорю не только о видеоиграх, а о играх вообще. Это интересно. Можно учиться социальным навыкам или узнавать, например, анатомию. Но это не про Zynga.

В 1980 Сеймур Паперт написал книгу, которая называется Mindstorms, где заявил, что компьютеры изменят все. Эти устройства имеют большое влияние и изменят то, как мы учимся. Он был математиком, и говорил о том, что, в частности, компьютеры изменят то, как дети учат математику. Там была такая фраза «Мы позволяем ученикам программировать компьютеры или это компьютеры программируют учеников?» Так вот, Zynga как раз про «компьютеры, программирующие учеников». По моему мнению, образование должно предоставлять свободу, а не заниматься контролем. С социальной, исторической, культурной, институциональной точки зрения образование построено на контроле. Но я хочу видеть его не таким.


Владимир Синельников





Дополнительно:

Кен Робинсон рассуждает о том, как школы подавляют творчество

Тестування в університетах- відволікаючи увагу від сенсу навчання