Планы реорганизации российских университетов порождают масштабные конфликты: ректоры «сокращаемых» вузов не желают покидать кабинеты по требованию Минобрнауки. Некоторые эксперты полагают, что чиновникам приходится сегодня расплачиваться за урезание академических свобод в течение последнего десятилетия: вузовские администрации стали неподотчетны ученым советам, но и министерство не воспринимают как своего работодателя.

Конфликты руководителей вузов и Минобрнауки все чаще переходят в стадию открытой конфронтации. В частности, в начале февраля подчиняться приказу об увольнении, подписанному лично министром образования и науки Андреем Фурсенко, отказалась ректор Инженерно-экономического университета Санкт-Петербурга (ИНЖЭКОН) Ольга Гончарук. Приказ требует освободить ее от должности «в первый рабочий день после ее временной нетрудоспособности»: Гончарук и по сей день находится на больничном, но это не помешало ей в конце минувшей недели попытаться прорваться в свой кабинет — она пришла туда с несколькими «спортивного вида мужчинами», которых отрекомендовала как своих врачей.

Сама Гончарук утверждает, что ее увольняют из-за того, что она противится присоединению ИНЖЭКОНа к другому петербургскому вузу — Университету финансов и экономики. Официальная версия увольнения совсем другая. Андрей Фурсенко в интервью «МН» заявил, что «вопрос об укрупнении даже не обсуждается», зато проверка выявила в университете серьезные нарушения. «Во-первых, там возникла ненормальная рабочая атмосфера, поскольку ректор за три года управления вузом уволила около 400 сотрудников и преподавателей. От студентов и профсоюза вуза было большое количество обращений в министерство по этому поводу. Во-вторых, выявлены многочисленные финансовые нарушения и проблемы в управлении имуществом. В-третьих, неправильно использовались общежития университета. Учредитель в лице Минобрнауки принял решение освободить от должности Гончарук, а и.о. ректора станет Евгений Жгулев», — заявил Фурсенко. Связаться с Ольгой Гончарук не удалось — ее мобильный телефон был отключен.

В любом случае пример показателен и в какой-то степени является развитием конфликтов прошлого года. В 2011-м, напомним, было сразу несколько громких скандалов. В марте студенты и преподаватели Всероссийского заочного финансово-экономического университета (ВЗФЭИ) выступили против присоединения к Финансовому университету при правительстве РФ. Они провели несколько митингов у здания Минобрнауки и на Пушкинской площади. Несогласные с решением учредителя заявляли о «принудительном поглощении» и предрекли увеличение стоимости обучения (с 40 до 120 тыс. руб.) и сокращение кадров. После полугодичной паузы крупный заочный вуз (десятки филиалов по всей стране, около 65 тыс. студентов) все-таки присоединили к Финансовому университету. С администрацией объединенного вуза судятся бывший проректор Светлана Романова и замначальника инновационного отдела Ольга Романенкова.

В марте же студенты Московского государственного университета прикладной биотехнологии (МГУПБ) протестовали в связи с решением Минобрнауки присоединить их вуз к Московскому государственному университету пищевых производств (МГУПП). Аналогичный конфликт разгорелся и в связи с присоединением к Московскому государственному университету технологий и управления (МГУТУ) им. К.Г. Разумовского Российского заочного института текстильной и легкой промышленности (РосЗИТЛП). Любопытно, что тогда в Минобрнауки заявили, что на этих вузах отрабатывалась «модель объединения сильных вузов со слабыми». В течение года было реорганизовано еще около 40 учебных заведений — как правило, филиалов и учреждений допобразования.

Новый раунд сокращения начался в декабре 2011 — январе 2012 года. К Высшей школе экономики (ВШЭ) был присоединен знаменитый Московский государственный институт электроники и математики (МИЭМ) и два учреждения дополнительного профессионального образования в Москве и Санкт-Петербурге. Первый проректор ВШЭ Вадим Радаев заявил, что «коллективы вузов это решение поддержали, иначе Вышка на это бы не пошла».

Одновременно с этим Минобрнауки объединило Московский государственный университет дизайна и технологии (МГУД) и Московский государственный текстильный университет имени Косыгина (МГТУ). В итоге получился Университет дизайна и технологии. Но эти изменения публичных протестов пока не вызвали, заявил «МН» председатель оппозиционного Российского студенческого союза Артем Хромов.

Комментируя эти поглощения, Андрей Фурсенко заявил «МН», что и в МИЭМ, и особенно в текстильных университетах в последние годы были крайне низкие результаты академической успеваемости. По его словам, в МГУД и МГТУ «не могли набрать студентов даже на бюджет, а некоторые абитуриенты имели по сумме трех экзаменов менее 100 баллов».

Однако эксперты видят в реорганизации и желание министра продолжать укрепление вертикали управления. За последние годы университеты в России потеряли многие свои исторические свободы. К примеру, в крупных вузах ректоров не утверждает ученый совет, а фактически назначают на коллегии Минобрнауки, заявила «МН» руководитель Института развития образования ВШЭ Ирина Абанкина. Автономию вузов, по ее мнению, начали урезать в 2003–2004 годах. Последним примером относительной свободы университетов от своего учредителя стал Российский государственный гуманитарный университет. В 2003 году он заключил соглашение с нефтяной компанией ЮКОС, в рамках которого планировал получить финансовую поддержку на развитие в размере около 100 млн долл. на десять лет. Но этим планам помешал арест Михаила Ходорковского уже в октябре того же года, позднее представителей и сторонников опальной компании из вуза выдавили.

По данным Абанкиной, вслед за законодательно закрепленной практикой назначения ректоров в два ведущих вуза страны — МГУ и СПбГУ, а также в восемь федеральных университетов Минобрнауки планирует привнести данную практику и в национально-исследовательские вузы (НИУ).

Андрей Фурсенко создает систему, напоминающую чем-то «ступенчатый» механизм назначения губернаторов, только с обратной последовательностью действий. «Ученый совет вуза выбирает ректора, а аттестационная комиссия Минобрнауки, куда входят влиятельные ректоры, общественники, утверждает», — описывает его сам министр, считающий такую систему «сбалансированной». В будущем, по его словам, вероятно, будет усилена роль попечительских и наблюдательных советов. «Это очень тонкая тема, — отмечает Фурсенко. — С одной стороны, интересы сотен студентов и сотрудников, с другой — в руках у людей оказывается огромный поток денег, недвижимость. Иногда приходится и вмешиваться в выборы, поскольку происходят просто попытки рейдерского захвата вузов».

Обратной стороной такой политики является фактическое изменение статуса ректора — назначенцы чувствуют себя неподотчетными перед студенчеством и профессурой, даже президент и премьер уже отмечали, например, несправедливость гигантского разрыва в зарплатах между преподавателями и администрациями вузов. Министерство же как работодателя они тоже не до конца воспринимают, поскольку получают право управлять немалыми потоками и распоряжаться имуществом без особой оглядки на чиновников. Поэтому сегодня практически каждая попытка увольнения заканчивается скандалом.


Дополнительно:

Табачник хоче посилити „ручне управління“ ректорами, - експерт

Мы, представители интеллигенции обязаны прервать это молчание и начать нападение на правящую элиту, которая сама свою работу ценит очень высоко и расхваливает себя на каждом углу.

Польща в рамках реформування системи вищої освіти закріпила новий принцип фінансування університетів, який сприяє мотивації і студентів, і науковців.

Сучасна Україна переживає період серйозних випробовувань не тільки у площині освітніх реформ, але і у важкій боротьбі проти радянського та російського колоніального спадку

Остатки тоталитарного воспитания превратили половину украинских школьников в жестоких агрессоров

Марія Зубрицька: «Тенденції в нашій освіті викликають тривогу»