Анскулинг от первого лица: «Я благодарен родителям за возможность не ходить в школу»

Сэм Фуллер и его младший брат Ники относятся к той немногочисленной группе хоумскулеров, которая не придерживается формальных требований к домашнему обучению, а предпочитает свободное образование. Такой подход называется анскулингом. Сэм благодарен своим родителям за то, что они дали ему возможность не ходить в школу.

Приближается лето, и большинство подростков с нетерпением ждёт отдыха от школы и контрольных. А для Сэма Фуллера из Олбани (Калифорния) почти ничего не изменится. Фуллер относится к тем немногочисленным хоумскулерам, которые называют себя «анскулерами» — это самая неструктурированная и самостоятельная форма домашнего обучения. По данным на 2011 год, в США зарегистрировано около 2 миллионов хоумскулеров, и это число увеличивается примерно на 10 процентов ежегодно. Чтобы Сэм и его брат могли не ходить в школу, их семья зарегистрировала у себя дома частную школу.

У меня не было повода научиться читать до десяти лет — я и не читал. В конце концов, когда я научился читать, это случилось не потому, что у меня был учебник, учитель и задания. И даже не потому, что меня как-то беспокоило моё неумение. Я научился читать ради карточной игры, в которую мне хотелось играть — «Magic the Gathering».

Чтобы играть в эту новую увлекательную игру, мне нужно было читать описания персонажей на карточках. Сейчас мне уже 16 лет, и я учусь тому, что я хочу изучать — тогда, когда я хочу это изучать, — и не всегда делаю это обычными способами. У моей мамы возникла идея не отдавать меня в школу, когда она работала учителем, а я был еще совсем маленьким.

«Я думала: вот сейчас у меня есть ребёнок, которому всего четыре месяца, и как прекрасно он сам всему учится, — рассказывает моя мама, Пэм Тэлью. — И я не видела никаких причин не доверять его познавательным интересам и в дальнейшем».

Анскулинг — это почти то же самое, что хоумскулинг. Он отличается только полной самостоятельностью, при огромной поддержке моих родителей. Когда я начал получать карманные деньги (два с половиной доллара в неделю), я научился считать, чтобы выяснить, сколько времени мне придётся копить на новую игрушку. Всё, чему я до сих пор учился, имело практическую цель, или мне просто было интересно, но я никогда не делал это ради каких-то проверок знаний или потому, что меня кто-то заставлял.


Мой брат Ники, которому сейчас 12 лет, тоже никогда не ходил в школу. Он довольно стеснительный; он любит читать фэнтези и смотреть сериал «Южный Парк». До прошлого года ему не нравилось общаться с другими детьми.

Мама время от времени что-то предлагала нам — например, пойти в ботанический сад, — но Ники обычно сразу отвергал всё это категорическим «нет». Он часто скучал в промежутках между какими-то своими интересами, к тому же он боится пробовать что-то новое.

Когда я был в его возрасте, у меня была та же проблема. Это просто этап взросления анскулеров. У нас нет такого сильного давления со стороны школы и друзей, которые диктовали бы, что нам должно нравиться, так что мы сами отвечаем за то, как мы проводим время.

Некоторые мои родственники беспокоились по поводу нашего анскулинга. Один из них — мой дедушка, Гленн Фуллер. «Мне не нравилась эта идея, — говорил он. — С одной стороны, я боялся, что полученное образование может оказаться несколько неравномерным. Другая причина тревоги - социализация. Например, у вас не было возможности играть в командные спортивные игры».

Отсутствие социализации — это крупное заблуждение в отношении анскулеров. В сегодняшнем мире мысль о том, что мы сидим дома взаперти и едва ли выбираемся на улицу — это что-то вроде шутки. У детей-анскулеров есть свои социальные сети и конференции. Мы ездим в лагеря и общаемся с друзьями, когда захотим.

Однако мой дедушка был прав в том, что моё образование оказалось неравномерным. До прошлого года я едва умел правильно писать. Это было моим собственным упущением: мне не хотелось браться за такую трудную задачу. В такой ситуации большинство родителей вмешались бы, но моя мама считает, что ситуация этого не заслуживала:

«Когда вы заставляете человека что-то делать, - особенно если это ребёнок, и существует некоторое неравенство, - то он отчасти теряет волю и перестаёт верить, что знает, как правильно, — говорит она. — Мне кажется, что это слишком высокая цена за обычную грамотность».

Несколько месяцев назад мама купила учебник, и мы начали работать над моим правописанием. Кроме того, я пошел на подготовительное отделение в местный колледж и по результатам этого года планирую поступать на четырехгодичный курс обучения.

И хотя я понимаю, что некоторым школа вполне подходит, я безгранично благодарен моим родителям за то, что они выбрали для меня анскулинг.